Витражное «сердце» превращается в циферблат.

В феврале Москва снова накроется Циферблатом

Поделиться:

Амстердам: Концертгебау, Зальцбург: Моцартеум, Мюнхен: Филармония Гастайг – и снова Москва! После Московского Международого Дома Музыки, гостиной театра Станиславского и Башмет-Центра

10 ФЕВРАЛЯ в РАХМАНИНОВСКОМ ЗАЛЕ КОНСЕРВАТОРИИ замечательная пианистка ОЛЬГА ДОМНИНА снова играет мой фортепианный цикл SEVEN MELODIES FOR THE DIAL – СЕМЬ МЕЛОДИЙ ДЛЯ ЦИФЕРБЛАТА

Моя Alma Mater: не знал, что план ГОЭЛРО так четко сработал!

Приглашаю всех и буду рад лично познакомиться!

Циклу предпослан эпиграф из 77го Сонета Шекспира: «Thou by the dial’s shady stealth mayst know Time’s thievish progress to eternity» – «По тому, как крадучись движется тень на циферблате, ты можешь постичь вороватое движение времени к вечности».Названия частей цикла взяты из того же Сонета (на русском языке они не являются дословным переводом):

1. Vacant Leaves / Незрячесть лиц

2. Thy Beauties Wear / Усталость красоты

3. What Memory Cannot / Чего не может память

4. Wrinkles in the Glass / Ветхое стекло

5. Of Mouthed Graves / О разверстых могилах

6. Time’s Thievish Progress / Украдкой к вечности

7. Blanks / Пустышки

Фортепианный цикл написан для пианистки Ольги Домниной и ей посвящен.

Владимир Демидов, директор Академического музыкального колледжа при Московской консерватории (отзыв о концерте Ольги Домниной в Гостиной театра Станиславского 14.10.2013): “Как же приятно, когда из суеты и фальсификаций, успешно овладевающих “культурным пространством”, попадаешь в атмосферу искренних, глубоких и очень напряженных переживаний. Музыка Сергея Прокофьева и Владимира Генина в исполнении Ольги Домниной, сопровождаемая нетривиальными комментариями Артема Варгафтика не только создали эту атмосферу – они позволили не зря прожить какую-то часть жизни. Прокофьев едва ли нуждается в оценках и комментариях, но вот новое сочинение Владимира Генина удивило размахом и разнообразием пианизма, собственным интонационным миром, в котором возвышенное и земное, утонченное и брутальное выстроились в масштабную, внутренне очень логичную композицию, исполненную с подвижническим самозабвением Ольгой Домниной. Это действительно ее музыка. Это благодаря ей можно было полностью погрузиться в образный мир сочинения, почувствовать течение звуковых событий вплоть до их предчувствия. И циферблата ветхое стекло украдкой вечность приоткрыло.”

«Семь мелодий для циферблата» – не только музыкальное, но и метафизическое исследование природы времени. Циферблат как tabula rasa, «Blatt» – чистый лист, на котором пишется время – безжизненен, поэтому даже враждебнее и страшнее безразлично отсчитывающего время нашей жизни часового механизма. Лишенный стрелок циферблат, как ослепший свидетель “перегоревшего” и остановившегося времени – «времени Вечности» – распространенный в искусстве образ (вспомним Жан-Поля, Ингмара Бергмана, Сальватора Дали). Циферблат без стрелок – лишь воспоминание о том, что время когда-то шло, а теперь стало только тенью времени. В своем 77-ой сонете Шекспир описывает время, крадущееся по циферблату, как домушник по коридору. Сонет стал эпиграфом Цикла, а его строчки – названиями частей. Первая часть Цикла является прологом – это как бы созывание публики и поднятие занавеса. За ним следуют две симметричных пары. Самая длинная, шестая часть Цикла – средоточие трагедии «человека во времени». За ней следует эпилог. Цикл заканчивается одинокой, пронзительно звучащей нотой в высоком регистре, а потом как будто лопается струна, на которой подвешен человек-марионетка: обрезается последняя нить, связывающая его с жизнью. Конец времени – это и есть конец жизни и самой музыки.

Карстен Дюрер, Piano News №6 2012: „К написанию фортепианного цикла Семь мелодий для циферблата живущего теперь в Мюнхене композитора вдохновил один из сонетов Шекспира. В результате возник цикл характерных музыкальных пьес с использованием самых разнообразнейших средств выразительности. Гениным создан полностью своеобразный и абсолютно пианистичный музыкальный язык. Он использует все возможности инструмента, исчерпывая весь его диапазон и все его динамические возможности. Обучавшаяся в Москве и Лондоне пианистка Ольга Домнина является замечательным интерпретатором, способным проникнуть в мир мыслей и чувств композитора. При этом слышно, что ее прикосновение к инструменту рассчитано точнейшим образом, что позволяет ей передать все богатство различнейших звуковых красок. Подумать только, что этот напряженнейший и потрясающе интерпретированный цикл был совсем недавно создан!“

В концерте прозвучат так же пьесы Валерия Гаврилина и моя фортепианная транскрипция Сюиты Свиридова “Время, вперед!”

Почему “Время, вперед”? Уверяю вас, что большинство воспринимают эту музыке абсолютно неверно – так, как это принято было трактовать “в те еще” времена.

Так как 10го февраля Ольга Домнина играет в Рахманиновском зале не только мои “Семь мелодий для циферблата”, но и мою транскрипцию Сюиты Свиридова, меня попросили написать несколько слов об этом. Вот что получилось:

Сюита Георгия Свиридова из музыки к кинофильму «Время, вперед!» – одно из известнейших произведений композитора. Эта музыка давно уже живет самостоятельной жизнью, ибо с самого начала не была простой иллюстрацией. В ней присутствует та глубина, которой недоставало фильму, ибо она передает очень сложное отношение самого автора к эпохе первых пятилеток и «ударного труда». В ней есть не только восхищение трудовым подвигом и урбанистическим проектом «города будущего», не только любование сельской идиллией (в «Уральском напеве» и «Частушке»), но и глубокий трагизм, который часто ускользает от слушателя. С одним из самых любимых поэтов Свиридова – Сергеем Есениным, композитора роднило подлинное чувство единения с природой и боль за русскую деревню, за гибель традиционного уклада при наступлении индустриального века («На тропу голубого поля / Скоро выйдет железный гость. / Злак овсяный, зарею пролитый, / Соберет его черная горсть.») Этот трагизм проявляется не только в мистически зловещей и щемящей красоте «Ночи», не только в воплощающем грозную силу, подчиняющую и перемалывающую человеческие массы, неумолимом «Марше», но также придает многомерность и знаменитому финалу, в котором радость победы окрашена пушкинским восторгом «бездны мрачной на краю»… Владимира Генина связывала с Георгием Свиридовым многолетняя дружба. Данью уважения к Мастеру стала его транскрипция Сюиты Свиридова.

ЕЩЕ КОЕ-ЧТО к Циферблату:

специально для меня Slava Gerovitch сделал виртуозный перевод 77го Сонета Шекспира, уложив в него названия частей моего Циферблата – это при том, что они на русском являлись не совсем (или даже совсем не) переводом с английского.

С лица часов текут минуты сквозь глазницы;
Глядит из зеркала усталость красоты.
Незрячесть лиц в нетронутых страницах
Коснись душой – тогда узнаешь ты:
В тени морщин разверстые могилы
Увидишь ты сквозь ветхое стекло,
Как циферблата потаенной силой
Нас к вечности украдкой понесло.
Что не сумеет в память поместиться
В листах-пустышках пусть отыщет дом.
Твои слова пройдутся по страницам
И странницами явятся потом.
Часы и зеркало на все дадут ответ,
Но жаль, что в том ответе проку нет.

Вы говорите – время идёт. Безумцы! – это вы проходите. (Талмуд)

Мы распяты на циферблате часов (Станислав Ежи Лец)

Куда торопится время? Спешит стать вечностью (Михаил Генин)

Сегодня у часов не было стрелок. Циферблат зиял пустотой, а глаза кто-то разбил. Я инстинктивно полез в карман, чтобы узнать, который час, но обнаружил, что мои испытанные старые золотые часы тоже лишились стрелок. Я поднес их к уху, но услышал только, как бьется мое сердце. Оно стучало очень часто и с перебоями. И ни с чем не сравнимое ощущение безумия охватило меня. (Ингмар Бергман “Земляничная поляна”)

Над головой на церковном своде появился циферблат вечности; цифр и стрелок на нем не было он был достаточен сам по себе. Чей-то черный палец показал наверх, и мертвые старались разглядеть на циферблате время.И вот снизошел на алтарь высокий, благородный образ, исполненный вечной боли, и все мертвые возгласили: “Христе, Бога нет?” И он ответил: “Бога нет”. И тогда не только грудь призраков, но все они забились в конвульсиях и один за другим стали распадаться от страшного трепета. А Христос продолжал: “Я шел через миры, проникал в горячие звезды и летел вместе с млечным путем через пустыни вселенной, но Бога нет. Я спускался вниз до последних пределов, куда доходит тень сущего, смотрел в бездну и звал: “Отче, где ты?” – но слышал я лишь гудение вечности, никем не управляемое. Мерцающая радуга жизни повисала над бездной, с нее скатывались капли и падали вниз. Но радугу может зажечь только солнце, а солнца не было! Я искал божественного ока в бесконечной вселенной, но вселенная смотрела на меня пустой бездонной глазницей. Вечность снова и снова пережевывала самое себя, она лежала на хаосе, сея в нем все больший распад. Вопиите, разлаженные звуки, разрывайте тени: Его нет!” Бесцветные тени рассеялись подобно тому, как морозный туман исчезает при теплом дыхании ветра; все вокруг опустело. И тогда вошли во храм поднявшиеся из могил дети, и смотреть на них было мукой. Они бросились к ногам высокого образа на алтаре, говоря: “Иисусе, у нас нет отца?”. И он отвечал, обливаясь слезами: “Мы сироты, мы все без Отца” (Жан-Поль “Мертвый Христос говорит с вершины мироздания о том, что Бога нет” 1796)

И они его в себе несли,
чтоб он был и правил в этом мире,
и привесили к нему, как гири,
(так от вознесенья стерегли)
все соборы о едином клире тяжким грузом,
чтобы он, кружа над своей бескрайнею цифирью,
но не преступая рубежа,
был их будней, как часы, вожатый.
Но внезапно он ускорил ход,
маятником их сбивая с ног,
и отхлынул в панике народ,
прячась в ужасе от циферблата.
И ушел, гремя цепями, Бог.
R.M. Rilke Gott im Mittelalter (“Бог в средние века” Перевод Константина Богатырева)

Так поразмыслим же о времени и заодно прекрасно его проведем!

Часовая башня

Часодеи. Часовая башня

УТРО В ЧЕРНОВОДЕ

Сильный порыв морского ветра ударил в тяжелые витражные ставни и с грохотом распахнул их. От шума Василиса проснулась и резко села в постели.

В прямоугольнике окна небо выглядело хмурым и сонным, только на горизонте, где через плотную пелену туч пробивались лучи восходящего солнца, разлилась ярко-алая полоса.

Пожалуй, пора вставать. Висящие над зеркалом часы в виде желтого лунного диска показывали без пяти шесть. Скоро они превратятся в тарелку, утыканную ложками и вилками – время завтрака. После этого часы станут оранжевым солнцем, обозначающим свободное время, а ровно в два часа дня превратятся в круглый поднос с ручками – знак семейного обеда. Когда поднос сменит чайник, наступит время чаепития, самая строго соблюдаемая традиция: на низком овальном столике появится чашка горячего чая и не исчезнет, пока Василиса его не выпьет.

Если часы превратятся в колесо, значит, впереди поездка; а ровно в десять часов вечера, когда придет пора укладываться спать, на стену вновь вернется Луна. Василисе ужасно нравились эти волшебные часы, ведь, кроме прочего, они передавали специальные сообщения. Например, когда приезжал кто-нибудь из семьи – раздавалось три громких удара, и циферблат превращался в герб Огневых – сломанную золотую стрелу на черном фоне. Если приезжали почетные гости – часы показывали их герб. Няня детей – госпожа Фиала, добродушная полноватая женщина средних лет – рассказывала Василисе, что, когда в их доме царило напряжение, часы начинали спешить, а если семье что-то угрожало – ход времени на часах замедлялся, циферблат чернел и покрывался слоем пыли.

Но Василису больше всего интересовали главные часы, висящие на самой высокой башне замка – Часовой. При первом осмотре Черновода отец рассказал ей, что эти часы есть не что иное, как сердце Часового замка, сохраняющее Время. По ним сверяли все остальные часовые механизмы дома, о них заботились в первую очередь. Эти часы могли навсегда остановиться только в случае окончательной гибели замка. Во время войны, при осаде, сражение в замке шло до тех пор, пока работали эти главные часы. Если они останавливались, жители крепости сдавались, потому что вместе со временем уходила последняя надежда возродить свой дом…

Читайте также:  ПВХ плитка

Прогоняя сонливость, Василиса энергично помотала головой, вскочила и принялась размахивать руками и ногами. В замке вставали рано, до завтрака оставалось всего два часа, а она еще собиралась немного полетать над морем.

Черновод представлял собой огромный многоэтажный замок, на самом верху располагались восемь одинаковых башен с узкими конусообразными крышами. Башни носили названия сторон света: Северная, Северо-Восточная, Восточная, Юго-Восточная и так далее. Они окружали главную высокую башню замка – Часовую.

Зеленая комната Василисы находилась на самом верху Восточной башни. Распахнув ставни, отсюда можно было наблюдать за кораблями, уплывающими в сторону бескрайнего моря. Справа, на юго-востоке, тянулась цепь островов, едва заметных в густой туманной дымке. Василиса дала себе обещание как-нибудь решиться на долгое путешествие и непременно там побывать.

С первого дня появления в Черноводе у Василисы вошло в привычку каждое утро летать вокруг замка. Поначалу она боялась, что кто-нибудь ее остановит, но этого ни разу не случилось – может, в пределах определенного пространства можно было летать без опаски, а может, Нортон-старший дал приказ не мешать дочери упражняться в полетах.

Единственное, что не нравилось Василисе – это близкое соседство Норта, проживавшего в Юго-Восточной башне. Однажды, сидя на подоконнике, она так засмотрелась на закат, что не заметила, как Норт тихо открыл окно своей комнаты и кинул в нее большой грецкий орех, метко попав ей в лоб. У нее потом весь день голова гудела! После этого она стала осторожней и, вылетая утром на прогулку, всегда посматривала на окна башни слева. К счастью, Северо-Восточная башня пустовала, а комната Дейлы находилась далеко – в Южной. Сам Нортон-старший проживал в Северной, и детям запрещалось ступать даже на лестницу, ведущую в башню. Западная башня звалась Одинокой, она всегда пустовала. Но Василиса прекрасно помнила угрозу Елены как-нибудь запереть ее там навечно, поэтому, несмотря на страх, девочке все же хотелось когда-нибудь туда заглянуть – просто так, ради любопытства. В ее воображении это было мрачное и холодное помещение, где по стенам развешаны веревки и цепи, а с потолка клочками свисает древняя паутина. Василиса готова была поспорить, что для полного устрашения в этой комнате висит портрет самой Елены Мортиновой. Но при осмотре замка отец почему-то пропустил эту башню, да и вход на лестницу преграждала тяжелая железная дверь с часовым механизмом.

А время летело незаметно. Василиса часами просиживала в библиотеке, пытаясь как можно больше узнать о часодействе. Обычно она проходила туда через нуль-зеркало, установленное в ее комнате, хотя ей нравилось гулять по замку. Но в коридоре можно было встретить Норта или Дейлу.

Василиса была рада, что видела брата и сестру только во время завтрака или обеда, и всегда – в присутствии кого-нибудь из прислуги. Обычно все они молча поглощали еду, лишь изредка обмениваясь холодными, ненавидящими взглядами. Ужинать разрешали в своих комнатах, и Василиса, конечно, никогда не упускала этой возможности.

Как обычно, в предпоследний день августа завтрак проходил в столовой. Несмотря ни на что, Василисе нравилось это помещение, потому что здесь было очень уютно: с невысокого потолка свисали на длинных шнурах бронзовые люстры, в большом камине, с высокой узорной решеткой, всегда горел огонь. В центре комнаты стоял овальный стол, накрытый белоснежной скатертью, а вдоль стен тянулись ряды низких деревянных буфетов, заставленных серебряной посудой. На самих стенах, покрытых неяркими полосатыми обоями, висели старинные картины в тяжелых рамах – преимущественно морские пейзажи, корабли, изображения крылатых людей. Василиса всегда садилась лицом к камину. На каминной полке стояли огромные песочные часы в виде скалы, окруженной феями с разноцветными стеклянными крыльями. Когда становилось особенно скучно, их можно было с интересом разглядывать, изучая мельчайшие детали.

Сегодня утром в столовой не было и следа привычной сонной тишины. Василиса сразу поняла причину оживления: в центре овального стола восседал отец. Он выглядел невозмутимым и немного усталым – наверное, только-только снял дорожный плащ. Хотя Нортон-старший появлялся в замке на короткое время (об этом сообщали часы в Зеленой комнате), Василиса видела его только в первый день своего прибытия в Черновод, когда они вместе осматривали замок.

– Здравствуй, Василиса, – в обычной равнодушной манере произнес отец. – Опаздываешь.

Василиса хотела ответить, да так и застыла на месте – она увидела ту, что сидела по правую руку от Нортона-старшего.

– Привет, милочка, – кисло сказала Елена Мортинова и обратила на девочку холодные ярко-голубые глаза. – Мы тебя заждались, дорогая. – Несмотря на ласковые слова, ее голос источал яд.

– Она всегда опаздывает, – тут же ввернул Норт, а Дейла в подтверждение кивнула.

– У тебя красные глаза, – заметил отец, пристально вглядываясь в лицо Василисы. – Наверняка от ветра… И часто ты летаешь?

– Она каждое утро носится над морем, хотя это запрещено! – пожаловалась Дейла. Тем не менее в ее голосе слышалась зависть, ведь только у нее в семье Огневых не было крыльев.

– Мне никто не запрещал, – огрызнулась Василиса. – Я просто тренируюсь.

– Какая наглость, – усмехнулась Елена, постукивая пальцами по своему часовому браслету. – Ты должен отдать ее в какую-нибудь закрытую школу, где царит строгая дисциплина, а за каждый проступок стегают розгами. Она воспитывалась вдали от столицы, ей не хватает изящества. В нашей школе над ней смеяться будут.

Конспект НОД по изобразительной деятельности в витражной технике «Радужное сердце»

Лариса Борисова
Конспект НОД по изобразительной деятельности в витражной технике «Радужное сердце»

Цель. Развитие детского художественного творчества через знакомство с нетрадиционными видами изобразительной деятельности.

Задачи:

Продолжить знакомство детей с техникой выполнения витражей

Формировать у детей интереса к выполнению работ в витражной технике.

Формировать умения выделять и использовать в своей изобразительной деятельности средства выразительности (разнообразие линий, узоров, контура).

Совершенствовать технические умения рисования восковыми карандашами, акварельными красками.

Развивать художественный вкус и цветоощущение.

Воспитывать у детей желание помогать, доставлять радость окружающим.

Предварительная работа:

Знакомство с историй создания витражей. Рассматривание с детьми иллюстраций с витражами.

Рисование различных линий, узоров.

Ход

Под музыку Б. Савельева «Разноцветная игра» дети смотрят в калейдоскоп.

Воспитатель: Про какой секрет говорится в песне?

(если посмотреть через разноцветные стекла, мир станет разноцветным)

— Вспомните, с каким видом искусства мы знакомились? (С искусством витражей). Что такое витраж? (ответы детей)

-А вы знаете, как появилось это искусство?

Я хочу рассказать вам одну интересную историю (когда то эту историю я прочитала в интернете, автор не указан).

Очень давно в одном французском городе жил старый художник. Он был беден. И порой ему не на что было купить еды. Художник редко выходил из дома. Заказов на картины у него не было, и он целыми днями сидел у окна своей маленькой комнаты и смотрел, как мальчишки на улице весело играют в мяч.

Однажды мяч попал в окно художника и стекло разбилось. Дети со смехом разбежались в стороны. Бедный старик не знал, что ему делать. Денег на новое стекло у него не было, ведь стекло в то время было очень дорогим. Он закрыл окно старой тканью, но сильный ветер срывал ткань с окна. Тогда художник закрывал окно картонными коробками, но они намокали от дождя. Художник заболел и не мог вставать с постели.

В один из холодных дней дети обратили внимание на окно, которое они разбили. Им стало жалко старика, и они стали собирать по всему городу кусочки старого стекла. Кусочки были разных размеров, разных цветов. И когда дети принесли это стекло художнику – он удивился, но был очень рад поступку детей.

Старик скрепил разные кусочки между собой с помощью смолы. Полученное стекло он вставил в проём окна, и в комнате сразу стало теплее.

Окно получилось очень яркое и красивое. Многие приходили посмотреть на необычное окно. Прохожие любовались и удивлялись необычному стеклу в окне.

Однажды по улице, где жил художник, проезжал знатный вельможа. Он увидел окно и воскликнул «прекрасное стекло!». Вельможа зашёл к старику и попросил его сделать такое же окно ему, пообещав хорошо заплатить. Художник согласился и сделал окно ещё лучше прежнего.

С тех пор старый художник стал очень известным человеком и получал заказы от богатых людей. А мальчишки стали его учениками, которых он учил этому ремеслу. Сначала стекло собиралось из разных цветных кусочков и скреплялось тонким металлом, а потом люди научились расписывать стекло красками. Это искусство получило своё название – «Витраж»

А как мы можем создать витраж? (с помощью восковых карандашей).

— А поможет нам художник, он прислал нам письмо с набросками. Может быть это один из учеников того самого художника!

— Что это? (сердечко)

— Почему именно эскиз сердца прислал нам художник?

Дети высказывают свои предположения:

– потому что дети не оставили художника в беде, значит у них добрые сердца.

– может его первый витраж был в виде сердца

– сейчас зима, февраль. 14 февраля – День влюбленных.

Воспитатель: ребята, а что является символом любви, добра?

Игра «Комплименты»

Дети передают по кругу игрушку – сердечко и говорят друг другу комплименты или ласковые слова.

Выполнение работ.

— Ребята, выбираем эскиз, и приступает к работе. (Напоминаю последовательность действий) — обводим контур рисунка, затем делим все на части и в последнюю очередь заливаем картину краской. Не забываем украсить и рамочку.

Итог

Посмотрите на наши работы! В какой технике они выполнены? (Витражи). Ребята, скажите, какие они? (Яркие, красочные, необычные, разные, волшебные). Предлагаю сделать выставку витражей для наших родителей.

«Техника нетрадиционной изобразительной деятельности» (рисование в технике «Сухая кисть») Рисование в технике “Сухая кисть” Обращение к искусству позволяет приобщить маленького человека к миру общечеловеческой культуры, развивает.

Конспект исследовательской деятельности на занятии по изобразительной деятельности (подготовительная группа) Конспект исследовательская деятельность на занятии по Изобразительной деятельности Подготовительная группа МДОУ №66 г. Вологда воспитатель.

Конспект НОД по нетрадиционной технике изобразительной деятельности «пластилинография» во второй младшей группе. Образовательные области: «Познавательное развитие», «Художественно — эстетическое развитие». Возраст детей: 3-4 года. Виды детской деятельности:.

Конспект НОД «Радужное море и его обитатели». Рисование ватными палочками Конспект НОД «Радужное море и его обитатели». Рисование ватными палочками. Старшая группа Описание: Конспект НОД для детей старшей группы.

Конспект образовательной деятельности но здоровью с элементами изобразительной деятельности здоровьесберегающим технологиями МУНИЦЫПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ДОШКОЛЬНОЕ УЧРЕЖЛЕНИЕ ДЕТСКИЙ САД №39 КОМБИНИРОВАННОГО ВИДА. Интегрированное музыкально – валеологическое.

Конспект изобразительной деятельности в нетрадиционной технике аппликации «Осень в Летнем саду» Цель: Обогащать и расширять художественный опыт детей Задачи: 1. Учить нетрадиционной техники аппликации -скручивание жгутиков из бумажной.

Конспект совместной деятельности педагога и детей средней группы (ООД) по изобразительной деятельности «Одуванчик» Возрастная группа: средняя Вид (разновидности) деятельности детей: изобразительная (предметная аппликация) познавательно-исследовательская.

Конспект занятия по изобразительной деятельности в нетрадиционной технике — рисование ватными палочками «Снегирь» Конспект занятия по изобразительной деятельности в нетрадиционной технике – рисование ватными палочками (пуантилизм) «Снегирь» Пуантилизм.

Конспект занятия по изобразительной деятельности в нетрадиционной технике рисования «Веточка остролиста» Тема: «Ветка остролиста». Программные задачи: Учить передавать в рисунке строение, форму и взаимное расположение частей объекта. Учить рисовать.

Читайте также:  Как резать плинтуса на потолок углы

Мастер-класс по витражной росписи Витражная роспись с давних пор привлекает людей. Цветное стекло, ярко играющее на солнце, завораживает и детей и взрослых. Витражной росписи.

Михаил Савицкий «Цифры на сердце»

Юность художника совпала с годами Великой Отечественной войны. В ноябре 1941 года в составе десанта 345-й стрелковой дивизии он попал в Севастополь, где на протяжении всех 250 дней принимал участие в обороне города. Во время героической обороны Севастополя представлен к ордену Красного Знамени и медали «За отвагу».

В 1942 году, на пятые сутки после сдачи города, у Херсонесского маяка Савицкого взяли в плен. После содержания в симферопольской тюрьме и лагере в Николаеве он был этапирован сначала в Румынию, а потом в Германию. Ещё в Крыму он дважды пытался бежать, но оба раза неудачно.

В Германии Михаил Савицкий работал в рабочем лагере при вагонной фабрике в Дюссельдорфе. Он быстро освоил электросварку, да так, чтобы швы через некоторое время расползались. Вместе с товарищами они организовали диверсионную группу, руководил которой Георгий Иванович Корнилов – комиссар Керченского партизанского отряда имени Сталина, скрывавшегося в катакомбах.

После провала группы Михаил Савицкий и Георгий Корнилов пытались бежать во Францию, но были пойманы гестапо и приговорены к смерти. Однако казнь заменили на концентрационный лагерь Бухенвальд, где Михаила содержали в «нижнем», или «малом», лагере уничтожения. После Бухенвальда он попал на каменоломни концентрационного лагеря Миттельбау-Дора, где сооружались штольни для заводов ФАУ, а затем в концентрационный лагерь Дахау.

За организацию побега в начале апреля 1945 года и так истощенный белорусский пленный в числе двух десятков человек был приговорён к голоду в течение 21 суток. Потом его бросили в тифозный барак – оттуда он уже точно не должен был выйти живым. «Я сам, собственными глазами, видел свой скелет», – вспоминал много лет спустя Савицкий. Но для него и других остававшихся в живых произошло чудо. 29 апреля 1945-го концлагерь Дахау освободили союзные войска.

«Узник 32815», 1976 г. Холст, масло. 180 х 90 см.

Это единственный автопортрет САВИЦКОГО.
На фоне кованых ворот Бухенвальда, в верхнюю часть которых вмонтирована надпись «Каждому своё», изображён юноша в жалкой робе заключённого. По её полам пропечатаны буквы К, L – концентрационный лагерь. Маленький красный треугольник с буквой R означает – русский, политический. Под ним, как и на жетоне, подвешенном на бечёвке, – номер, под которым числился узник. Потеря жетона каралась смертью. Юноша стоит гордо выпрямившись. В его осуждающем взгляде дерзкая смелость непокорённого.

«Побег», 1974 г. Холст, масло. 250 х 120 см.

В лагерях смерти люди как могли отстаивали своё исконное право на свободу и жизнь. Постоянно из рабочих лагерей предпринимались побеги. В картине одни узники караб­каются вверх по доскам, перекинутым через провода под током, другие – падают, рас­стрелянные с дозорных вышек. Шаткая, на глазах разрушающаяся пирамида тел. Так трагично оборачивалась иллюзия спасения. Побеги обычно провоцировались предате­лями и были поводом для истребления людей.

«Поющие лошади», 1979 г. Холст, масло. 220 х 175 см.

Так назывались команды по уборке трупов с территории лагеря. Повозку с телами везут впряжённые в неё узники, подгоняемые хлыстами эсэсовцев. Под страхом смерти заклю­чённых заставляли петь.

«SOS!», 1978 г. Холст, масло. 200 х 150 см.

Бухенвальд весной 1945 года. Подпольщики, коммунисты лагеря скопили оружие, смонтирова­ли в ведре рацию. Готовилось восстание. Группа узников собралась вокруг рации. Их лица, застывшие в напряжённом ожидании, озарены светом надежды, исступлённой жажды свободы. В эфир летит сигнал бедствия «SOS!».

«Летний театр», 1975 г. Холст, масло. 150 х 200 см.

Так на жаргоне эсэсовцев назывались ямы для сожжения трупов (печи крематориев не успевали справляться с этой задачей). Тела в ямы сгребались бульдозерами. На картине машина со зловещими фарами символизирует безупречно налаженный механизм уничтожения, каким был каждый лагерь смерти. Погибшие люди напоминают повержен­ные античные статуи, оставшиеся вечным воплощением красоты и гармонии. Право на жизнь фашистский режим даёт только палачам. Гротескно безобразен хохочущий эсэсо­вец. Надеется выжить любой ценой его угодливый помощник – узник из зондеркоманды.

«Летний театр » – одна из самых скандальных картин Савицкого. На одежде узника – звезда Давида, что дало некоторым критикам право на обвинение художника в антисемитизме. Сюжет действительно можно трактовать неоднозначно. Савицкий объяснял так: «Это не помощник. Это тоже жертва. Зондеркоманды формировались из узников еврейской национальности… Узники из зондеркоманды обязательно потом уничтожались».

«Надсмотрщик», 1979 г. Холст, масло. 150 х 150 см.

Эсэсовцы формировали среди заключённых подкупленную «элиту» головорезов и сади­стов, которых назначали надсмотрщиками. Те подвергали узников особенно изощрённым экзекуциям, чаще всего со смертельным исходом. В картине изображён типичный эпизод на земляных работах – наказание за то, что больные, истощённые пленники не могли выполнять непосильный труд.

«Проклятье», 1979 г. Холст, масло. 150 х 150

Изображённая на картине сцена была каждодневным явлением лагерных будней. Многие узники не могли вынести нестерпимых мучений и унижений. Тогда находился наиболее простой выход – самоубийство. Со словами проклятья фашизму заключённые «шли на провод». Проводами под током огораживались лагеря.

«Мадонна Биркенау», 1978 г. Холст, масло. 180 х 120 см.

В отличие от других полотен серии, имеющих документальную основу, это построено на ассоциативно-образной символике. Над чернеющим силуэтом крематория женского лагеря Биркенау легко парит, возносится в небо Мадонна – символ всех погибших мате­рей. Она такая же торжествующе прекрасная, какой изображалась в живописи Возрожде­ния. Идеал любви, красоты и материнства для мракобесия недосягаем. Он неуязвим и бессмертен. И словно возрождая жизнь, пепел сожжённых пророс скромными полевыми цветами.

«Свобода», 1987 г. Холст, масло. 200 х 140 см.

В картине изображён тот волнующий, долгожданный момент, когда советский воин откры­вает ворота лагерного барака и узники, ещё не веря избавлению, тесной толпой устре­мились к образовавшемуся светлому проёму. Бритые головы, полосатая униформа заклю­чённых, выразительность подавшихся к выходу спин, – всё это полно ощущения страшной были, о которой рассказано в серии «Цифры на сердце». Но в смертельно удушающий мрак уже прорвался свет жизни и грядущей радости, принесённый солдатом-освободите­лем. Потрясённый увиденным, полный скорбного сострадания, он явился здесь как вестник добра, словно сотканный из солнечных лучей.

«Эти выжили», 1987 г. Холст, масло. 150 х 135 см.

Картина выполнена как необычный групповой портрет только что освобождённых узни­ков – мужчин, детей. Заострённые лица с запавшими огромными глазами – множество этих глаз полны неизжитого, застывшего страдания. Маленькие мученики затравлены. Они разучились не только доверять взрослым, но и верить в добро, испытывая пока лишь робкое недоумение перед удивительным человеком из какого-то забытого ими радостного и яркого мира. Образ советского солдата, написанный в солнечно-золотистых тонах, стал олицетворением победы в страшной войне, стоившей человечеству десятки миллионов жизней, олицетворением победы добра и света.

Картины хранятся в Белорусском Государственном музее истории Великой Отечественной войны (Минск).

Урок литературы в 11-м классе по теме “Особенности раннего творчества Осипа Мандельштама”

Разделы: Литература

Цели:

  • выявить особенности раннего творчества Мандельштама:
    • твёрдый взгляд на вещи;
    • обращение к культуре прошлого;
    • свойственность считать архитектуру родственной литературе;
  • научить осваивать историко-литературные сведения и теоретико-литературные понятия (символизм, акмеизм);
  • формировать общие представления об историко-литературном процессе;
  • развивать представления о специфике литературы в ряду других искусств (архитектура);
  • развивать культуру читательского восприятия художественного текста, понимание авторской позиции, исторической и эстетической обусловленности литературного направления (акмеизм);
  • развивать образное и аналитическое мышление, читательский интерес учащихся, художественный вкус, устную речь учащихся.
  • совершенствовать умения анализа и интерпретации литературного произведения как художественного целого в его историко-литературной обусловленности с использованием теоретико-литературных знаний;
  • воспитывать уважение к литературе и ценностям Отечественной и Мировой культуры.

Оборудование: Цитаты из статей Н. Гумилёва «Наследие символизма и акмеизма» и В. Брюсова «Ключи тайн», оформленные на плакатах; высказывание Осипа Мандельштама: «Мы не летаем, мы поднимаемся только на те башни, которые сами умеем построить»; фотографии Храма Святой Софии в Стамбуле, храма Собора Парижской Богоматери, портрет О.Э.Мандельштама. Слайды к уроку.

Вступительное слово учителя

1. Поэт – весь в своих стихах. Иногда стихи рождаются в счастье, иногда в глубоком раздумье о жизни и человеке, а иногда в трагических метаниях и предчувствиях чего-то страшного. Но настоящие стихи настоящих поэтов всегда даруют читателям встречу с истинным – высоким и прекрасным – искусством.

Сегодня мы начинаем разговор о поэте, личность которого достойна восхищения это – О.Э. Мандельштам. Поэт родился в 1891 году в Варшаве, вырос в Петербурге. Окончил Тенишевское училище. Учился на романо-германском отделении филологического факультета Петербургского университета. Увлекался французскими символистами, любил лирику Батюшкова и Тютчева. Первые стихи опубликовал в 1910 году в журнале «Аполлон». Дружил с Н. Гумилёвым и А. Ахматовой. В числе акмеистов входил в объединение Цех Поэтов. С новой властью в России не смирился. В 30-е годы не побоялся сказать правду о Сталине и его окружении. Первый раз был арестован в 1934 году, отбывал срок в Воронеже до мая 1937 года. Вскоре произошел второй арест. 27 декабря 1938 года погиб в лагере «Вторая речка» под Владивостоком. Сегодняшний урок посвятим раннему творчеству поэта.

2. Мандельштам начинает свой творческий путь как ученик символистов, но его вступление в литературу приходится на тот момент, когда кризис символизма уже очевиден. «Символизм закончил свой круг развития и теперь падает. – писал в статье «Наследие символизма и акмеизма» Николай Гумилёв, – На смену символизма идёт новое направление. акмеизм (от слова аксми – высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора) или адамизм (мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь. » 1 (1913 год).
Если сравнивать два направления в литературе и искусстве, символизм и акмеизм, можно увидеть две различные картины мира в представлении поэтов данных направлений. Символисты не принимают реальность – для них важен лишь мир мечты, отвлечённый, бесплотный. Читаем цитату из статьи В. Брюсова «Ключи тайн»: «Где нет тайности в чувстве, нет искусства. Для кого в мире всё просто, понятно, постижимо, тот не может быть художником. Искусство только там, где… порывание за пределы познаваемого, в жажде зачерпнуть хоть каплю». 2
Акмеисты же принимают мир конкретных вещей, обыденность. Читаем цитату из статьи Н. Гумилёва «Наследие символизма и акмеизма»: «…Непознаваемое по самому смыслу этого слова нельзя познать. Вся красота, всё священное значение звёзд в том, что они бесконечно далеки от земли и ни с какими успехами авиации не станут ближе…Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нём более или менее вероятными догадками – вот принцип акмеизма». 3 То есть акмеистическое миросозерцание – это твёрдый взгляд на вещь. Чтобы подтвердить это, сравним два стихотворения: «Творчество» В. Брюсова (1895 г.) и «На бледно-голубой эмали» Мандельштама.

Тень не созданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.
Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.
И прозрачные киоски
В звонко-звучной тишине
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне .
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене. (1895 г)
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,
Когда его художник милый
­Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.

Рассуждения учащихся. Даже не зная имени автора первого стихотворения, мы сразу можем сказать, что написано оно символистом, так как всё стихотворение пронизано тайной: «тень не созданных созданий», «фиолетовые руки», «лазоревая луна», «руки» почему-то «чертят звуки», а не какие-либо знаки.
У Мандельштама же мы видим чёткую картину: ветки берёз на фоне неба, напоминающие узор на фарфоровой тарелке.
Если у Брюсова мы видим лишь фиолетовые руки творца, то у Мандельштама есть «художник милый».
У Брюсова – отвлечённый, бесплотный мир символов, а у Мандельштама –конкретное, обыденное, «вещное» – ветки берёзы, тарелка. Таинственное объясняется через земное, обычное. Первая особенность – твердый взгляд на вещи.

Читайте также:  Пароизоляция Изоспан В

Учитель. Чтобы, говоря словами Н. Гумилёва, «не оскорблять своей мысли о непознаваемом более или менее вероятными догадками», Мандельштам пытается объяснить связь поэта с таинственным сверхреальным миром. (Читаем стихотворении «Я вздрагиваю от холода»).

«Я вздрагиваю от холода –
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото – предмет мира сверхреального
Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный.
Люби, вспоминай и плачь,
И, с тусклой планеты брошенный.
Подхватывай лёгкий мяч! предмет мира реального
Так вот она – настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая.
Какая беда стряслась!
Что, если, над модной лавкою
Мерцающая всегда.
Мне в сердце длинной булавкою
Опустится вдруг звезда?

Размышления учащихся. «Настоящая с таинственным миром связь» установлена тогда, когда непознанное становится познанным (небо ещё не познано: всё, что с ним связано, опасно (мне в сердце длинной булавкою опустится вдруг звезда). А вот предметы мира земного (тусклая планета – Земля) лирический герой принимает (подхватывай лёгкий мяч). Влечение к материальному привело поэта к акмеизму.

Учитель. Вообще Мандельштаму свойственно всё делить на «моё» (конкретное, «вещное») и «не моё» (абстрактное).

Нет, не луна, а светлый циферблат
Сияет мне, и чем я виноват.
Что слабых звёзд я осязаю млечность?
И Батюшкова мне противна спесь:
«Который час?» его спросили здесь –
А он ответил любопытным: «вечность».

– Всё стихотворение построено на антитезе: поэт принимает конкретное, «вещное» (циферблат, час), противопоставляя это абстрактным понятиям (луна, вечность). Лирический герой Мандельштама стремится воспринимать мир осязанием (слабых звёзд я осязаю млечность).
Учитель. Ещё одно стихотворение, подтверждающее то, что влечение к осязаемому, материальному, «вещному» миру привело Мандельштама к акмеизму.

Я ненавижу свет
Однообразных звёзд.
Здравствуй, мой давний бред –
Башни стрельчатой рост!
Кружевом, камень, будь,
И паутиной стань:
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.
Будет и мой черёд –
Чую размах крыла.
Так – но куда уйдёт
Мысли живой стрела?
Или свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там – я любить не мог,
Здесь я любить боюсь.

Размышления учащихся. В первой строфе снова чёткое деление на «моё» и «не моё». Поэт не принимает звёзды, как непознанное, называет их однообразными. Принимает высоту башни – творение рук человека. Вспоминаются слова Мандельштама: «Мы не летаем, мы поднимаемся только на те башни, которые сами умеем построить».
Учитель. А теперь обратим внимание на вторую строфу. Здесь проявляется ещё одна особенность Мандельштама-акмеиста. Вообще, по мнению Мандельштама, поэт – строитель, зодчий. Как для строителя материалом является камень, так для поэта материалом является слово. Как зодчий способен превратить грубый необработанный камень в прекрасное архитектурное сооружение, так и поэт может превратить слово в нечто красивое. Поэт говорил, что слова должны «играть всеми своими переливами в «весёлой» перекличке между собой, как камни в соборах.» Кстати, эта аналогия и определила название первого сборника «Камень».
Обратимся к стихотворению «Айя – София». В этом стихотворении речь идёт о христианском храме, построенном во времена Юстиниана в Византийской империи, послушаем историю сооружения храма.

Стихотворение читает подготовленный ученик.

Айя-София – здесь остановиться
Судил Господь народам и цapям!
Ведь купол твой, по слову очевидца,
Как на цепи подвешен к небесам.
И всем векaм – пример Юстиниана,
Когда похитить для чужих богов,
Позволила Эфесская Диана
Сто семь зеленых мраморных столбов.
Но что же думал твой строитель щедрый,
Когда, душой и помыслом высок,
Расположил апсиды и экседры,
Им указав на запад и восток?
Прекрасен храм, купающийся в мире,
И сорок окон – света торжество;
На парусах, под куполом, четыре
Архангела прекраснее всего..
И мудрое сферическое зданье
Народы и века переживет,
И серафимов гулкое рыданье
Не покоробит темных позолот.

Комментарий учителя.

Базилика – прямоугольное здание, разделённое рядами колонн на три или пять проходов.
Апсида – полукруглый выступ.
Неф – продольный проход.
Трансепт – поперечный проход.

Поэт восхищается храмом, построенным ещё в 537 году, к его стенам прикасался Юстиниан, после падения Византийской империи турки-османы не посмели разрушить такую красоту. Храм по сей день стоит в Стамбуле, пережив народы и века, и ещё переживёт не одно поколение людей.
Культура воспринимается Мандельштамом как связующее начало в истории. Отсюда третья особенность его ранней лирики – обращение к культуре прошлого.
Прочитаем ещё одно стихотворение «Notre-Dame». Но прежде познакомимся с Готическим стилем в архитектуре.

Стихотворение читает подготовленный ученик.

Где римский судия судил чужой народ
Стоит базилика, и – радостный и первый­
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план:
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом – дуб, и всюду царь – отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dаmе,
Я изучал твои чудовищные ребра,
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам.

Размышления учащихся. Кому уподобляется собор в первой строфе? (Человеку (нервы, мышцы)). Однако собор – это творение рук человека, сооружение выполненное с абсолютной конструктивной точностью. Люди смогли воплотить свой «тайный замысел» – превратить камень в произведение искусства, в сложнейшую конструкцию, – о чём свидетельствует содержание второй строфы. Но эта конструкция соединяет в себе и рациональное, и непостижимое, о чём свидетельствует третья строфа, построенная на антитезе: стихийный, непостижимыйрассудочная; мощное и тончайшее; мощь – робость, тростинка – дуб. Причём в единой конструкции Notre-Dame, переплетены знаки прошлых культур: «римский судия» – знак Римской империи, «Адам» – первый человек на Земле, «душа готическая» – Средневековье, «Египетская мощь» – Древний мир, «христианства робость» – всё это изучает человек современный, живущий в пространстве культуры, сформированном многочисленными эпохами.
В заключительной строфе стихотворения чётко просматривается особенность Мандельштама считать архитектуру родственной поэзии.

…из тяжести недоброй
И я, когда-нибудь, прекрасное создам.

3. В ходе урока мы выяснили три особенности раннего творчества О. Э. Мандельштама: 1) твердый взгляд поэта на вещи: четкое деление на «моё»(конкретное, «вещное») и «не моё» (абстрактное); 2) свойственность считать архитектуру родственной литературе; 3) обращение к культуре прошлого.

Домашнее задание: На следующем уроке мы поговорим о послереволюционном творчестве Мандельштама, поэтому дома вы должны прочитать стихотворения «Век», «За гремучую доблесть грядущих веков. ». Подумать, как в этих стихах Мандельштам рисует образ эпохи, почему Век – раненый зверь превращается в Век – волкодав. Прочитать статью «Поэт и время» в учебнике (2-я часть, с. 84-87).

1 Агеносов В.В. Русская литература ХХ века. 11 класс. Учебное пособие для общеобразовательных учебных заведений в двух частях. – М. 1997. – Т.1 – С. 95.
2 Там же. – С. 32.
3 Там же. – С. 96.

Часы с коричневым циферблатом

С приходом осени яркие, сочные краски постепенно сменяются на более спокойные и уютные. Вдохновленные природой оттенки кофейных зерен, горячего шоколада и опавшей листвы перекочевали на ремешки и циферблаты наручных аксессуаров. Представляем пять аксессуаров, которые создадут особое настроение в новом сезоне.

Мужские швейцарские наручные часы Calvin Klein City K2G211GK

Наручные часы Calvin Klein

Наручные часы Calvin Klein City K2G211GK созданы для мужчин, живущих в ритме большого города, о чем красноречиво говорит название серии. Лаконичный аксессуар успешно впишется в любой гардероб – дополнит и деловой костюм, и более расслабленный вариант, состоящий из футболки и джинсов. Бархатный коричневый цвет кожаного ремешка и циферблата, несмотря на приглушенный оттенок, делает их заметными. В остальном все стандартно – минималистичный дизайн, ставший визитной карточкой бренда Calvin Klein, качественные материалы и надежный швейцарский механизм ETA внутри.

Мужские швейцарские механические наручные часы Frederique Constant Index FC-303C5B4

Наручные часы Frederique Constant

Мужские часы Frederique Constant Index FC-303C5B4 – абсолютный must-have любой коллекции. Элегантный круглый корпус из нержавеющей стали покрыт тонким слоем позолоты толщиной 10 микрон. Диаметр 40 мм – среднее значение, часы аккуратно сядут на большинство мужских запястий. На просторном циферблате оттенка крепкого кофе, защищенного сапфировым стеклом, разместились 13 граненых часовых индексов (12-часовая метка – двойная), а на отметке «3 часа» – окно даты, обрамленное золотистой полированной рамкой.

«Сердце» часов – механический калибр FC-303 с автоматическим заводом, собранный на 26 камнях, тактовая частота – 28В 000 полуколебаний в час, запас хода – до 38 часов. Модель поставляется на ремешке из натуральной кожи в едином с циферблатом оттенке. Часы водозащищены до 50WR – достаточный уровень для защиты механизма при повседневном использовании.

Мужские наручные часы Fossil Nate FR1424 с хронографом

Наручные часы Fossil

Брутальный аксессуар Fossil – именно то, что нужно для мужчины, ведущего активный образ жизни. Крупный корпус 50 мм в диаметре заметен – часы не потеряются на руке, он выполнен из стали и имеет IP-покрытие, придающее поверхности едва уловимый оттенок.

Землянисто-коричневый циферблат Fossil Nate FR1424 обрамлен функциональным однонаправленным безелем, на нем расположились три дополнительных дисплея. Левый и нижний отведены под показания хронографа, на правом – время в 24-часовом формате. Накладные индексы немного выдаются вперед, и возникает ощущение, будто они парят над поверхностью. Ремешок выполнен под стать общему стилю – широкая полоса материала из натуральной кожи коричневого цвета удобно обхватывает запястье и надежно фиксирует аксессуар.

Женские японские механические наручные часы Orient Happy Stream DBAE001T

Наручные часы Orient

Изящная классика, воплощенная компанией Orient, особенно понравится романтичным натурам и тем, кто предпочитает необычные аксессуары. Первым на себя обращает внимание корпус нестандартной бочкообразной формы из нержавеющей стали с золотым покрытием, который идеально гармонирует с кожаным ремешком и циферблатом насыщенных оттенков горячего шоколада. Основная черта коллекции Happy Stream – нежные, сказочные мотивы – сохраняется и в Orient DBAE001T.

Бабочки, порхающие по циферблату модели, – не только эстетичная деталь, символ радости и перемен, но и функциональный элемент. Одно из крыльев насекомого образует окно, позволяющее взглянуть внутрь и насладиться работой автоматического калибра. Задняя крышка часов декорирована лазерной гравировкой, на ней же расположилось еще одно окно – напротив колеса баланса.

Женские швейцарские наручные часы Adriatica Essence A3433.121GQ

Наручные часы Adriatica

В коллекциях швейцарского бренда вы вряд ли найдете модели в ультрасовременном, дерзком дизайне. Часовые мастера Adriatica создают преимущественно элегантные классические изделия, актуальные всегда, независимо от хода времени, делая уклон на качестве и доступной цене. Женские Adriatica Essence A3433.121GQ – пример, подтверждающий правило. Идеальный круг стального корпуса с золотым PVD-покрытием выделяется на фоне тонкого кожаного ремешка, который, к слову, благодаря темному оттенку придает запястью особую изящность. Циферблат не перегружен деталями, сохраняется строгость, а нежный блеск кристаллов привносит свежие ноты и привлекает внимание.

Ссылка на основную публикацию